Церковь Успения Богородицы на Успенском вражке

В старину между современными улицами Тверской и Большой Никитской проходил глубокий овраг, по которому вода стекала в реку Неглинную. Возле оврага с первой половины XVI века находилась церковь Успения Божией Матери. По ней вся местность получила наименование Успенский Вражек. Москвовед С.К. Романюк в книге «Из истории московских переулков» пишет: «Большая территория между двумя этими улицами рассечена хитро переплетенной сетью переулков. Один из них следовал направлению притока реки Неглинной и назывался так же, как и он, – Успенский вражек. Эта небольшая речка и сейчас проходит под старым зданием университета, под аркой в центре его».

Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке в своем роде уникальная. История этого храма неразрывно связана с местностью, в которой она находится. Топонимическое уточнение «на Успенском вражке» сохранилось в названии еще одного московского храма – Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. А более двухсот лет назад церквей на Успенском вражке было как минимум в два раза больше: известны храмы Леонтия епископа Ростовского на территории Московского университета и пророка Елисея в том же Брюсовом переулке. Первый упразднили в конце XVIII столетия, а второй – на несколько десятилетий позже.

Точное время появления здесь первых поселений определить достаточно трудно, но доподлинно известно, что в XIV веке от Кремля были проложены две дороги в Великий Новгород. Одна шла через Тверь и называлась Тверской, а другая – через Волоколамск и носила название Волоцкой. Отрезки этих дорог, установившиеся на рубеже XV и XVI веков, превратились соответственно в Тверскую и Большую Никитскую улицы. Вдоль этих важных московских трасс возникли первые дворы и слободки, а потом стала заселяться и территория между Тверской и Волоцкой дорогами. Район Успенского вражка упоминается в Воскресенской летописи под 1531 годом:

«И в той же пяток, на семом часу дни, загореся внезапу зелие пушечное на Москве, на Успленском враге, на Алевизовском дворе; делаша бо его на том дворе градские дюди и згореша делателей тех от зелия того в един час боле двою сот человек; а ко двору тому и к иным двором Божиим хранением не прикоснуся огнь». В XVI веке здесь был устроен пороховой завод. Взрыв в 1531 году оказался настолько мощным, что даже попал в летопись. Летописец сообщает, что пожар произошел «на Алевизовском дворе». Есть версия, что архитектору Алевизу Фрязину царь пожаловал двор, на котором после смерти зодчего стали производить «зелие пушечное» – порох.

Упоминания об Успенском вражке встречаются и во многих документах Посольского приказа – правительственного учреждения в Москве, ведавшего сношениями с иностранными государствами. В записях 1536, 1555 и 1556 годов говорится, что «за Неглимною, на Успленском враге» на посольском дворе останавливались литовские послы. Согласно этим документам, еще раньше на месте Литовского двора был «цесаревых послов двор», где жили послы императора Священной Римской империи. К середине XVI века район Успенского вражка был плотно заселен, а после сооружения мощной стены вокруг Москвы, Успенский вражек вошел в черту Белого города.

Церковь Успения Пресвятой Богородицы появилась как центр одного из древних поселений. Московский краевед В.Б. Муравьев отмечает: «Эта местность называлась Овраг или На Овраге. Поэтому построенную здесь неизвестно когда, но ранее XVI века деревянную церковь называли церковью Успения на Вражке (или на Враге). Затем топонимические роли поменялись: здешний овраг в отличие от других московских оврагов стали называть Успенским по находящейся на нем церкви. В нынешнем названии церкви Успения Божией Матери на Успенском Вражке соединились оба топонима. Первая, деревянная, церковь Успения сгорела в пожаре 10 апреля 1629 года».

В 1647 году на месте сгоревшего храма построили новую каменную Успенскую церковь. Храмоздателем выступил знатный московский дворянин Григорий Горихвостов. Основателем этого известного рода является владимирский боярин Федор Васильевич Горихвостов, прозванный Голова. Род Горихвостовых внесен в родословные книги Московской и Санкт-Петербургской губерний. Григорий Иванович решил устроить в храме паперть и два придела – Никольский и Иоанно-Предтеченский. В церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке находилась родовая усыпальница Горихвостовых: в так называемой «колокольной палатке» – специальном помещении под колокольней.

В 1728 году соседнее с Успенской церковью владение приобретает Даниил Иванович Яньков. Его отец Иван Васильевич Яньковский бежал из Македонии из-за притеснений турок и был вынужден поселиться в Польше. Вскоре он перебрался в Россию и поступил на военную службу. Даниил Иванович Яньковский (он стал называть себя Яньков) пошел по стопам отца и при дворе императрицы Анны Иоанновны дослужился до помощника гоф-интенданта – чиновника, который заведовал всем дворцовым хозяйством. После участия в строительстве Анненгофского дворца в Кремле ему был пожалован чин майора, а через некоторое время Даниил Иванович стал гоф-интендантом.

В 1730-х годах в глубине двора своей усадьбы Яньков выстроил двухэтажный особняк, богато украшенный пилястрами, белокаменными капителями и узорными наличниками. Ближе к красной линии переулка были построены два флигеля. Церковь Успения на Успенском вражке оказалась окруженной с двух сторон усадебными корпусами. На собственные средства Даниил Иванович построил придел Николая Чудотворца. По долгу службы Яньков постоянно находился в столице и в своей московской усадьбе бывал редко. Умер он в Петербурге в 1738 году и был похоронен в Александро-Невской лавре. Усадьбу унаследовал сын Даниила Ивановича Александр Даниилович Яньков.

Мемуаристка Е.П. Янькова – дальняя родственница московских Яньковых – в книге воспоминаний пишет: «Александр Даниилович прекрасно говорил по-французски и по-немецки, изучал разные науки: историю, математику и астрономию. Он был очень красив собою, умен, да к тому же еще и состояние получил после отца большое, и по всему был принят в лучшем кругу… Он женился в 1745 году. Свадьба была в Москве, в приходе Успения на Овражке, в Газетном переулке, где у них был свой дом. Он жил очень хорошо и открыто; когда он женился, у него была золотая карета, обитая внутри красным рытым бархатом, и вороной цуг лошадей в шорах с перьями».

Яньковы оставались владельцами усадьбы до конца XVIII века. Все это время они были главными жертвователями церкви Успения Божией Матери на Успенском вражке. В 1760-х годах Александр Данилович вместо придела Николая Чудотворца на церковной земле построил отдельную Никольскую церковь. В 1766 году Яньков скончался и был погребен в Никольском храме рядом со своими детьми, умершими в малолетнем возрасте. В 1790 году церковь Успения обновлялась последний раз на средства семьи Яньковых. В 1802 году владельцем усадьбы становится премьер-майор Яков Михайлович Маслов, который был восприемником П.В. Нащокина – близкого приятеля А.С. Пушкина.

После московского пожара 1812 года восстановленная усадьба сменила несколько хозяев, а в 1832 году ее приобрел богатый купец Сергей Афанасьевич Живаго. Сергей Афанасьевич – представитель древнего рязанского купеческого рода, известного в деловых и общественных кругах с XVIII века. Он был крупным предпринимателем, членом московской городской думы, неоднократно избирался на различные должности в органы городского управления. В начале 1860-х годов Живаго выступил инициатором создания Московского кредитного общества. Живаго пожертвовал двадцать тысяч рублей на создание Рязанского городского общественного банка.

Сергей Афанасьевич разработал систему благотворительной деятельности банка, чтобы «поднять в массе бедного класса людей уровень образования, повысить нравственность, спасти от нищеты и погибели детей бесприютных и услужить здоровью тех, которые по уставу монастырскому изнуряют в физическом и духовном труде силы телесные». До конца своей жизни Живаго оставался старостой церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке. По заказу Сергея Афанасьевича академик архитектуры, будущий строитель Теплых торговых рядов на Ильинке, А.С. Никитин разработал проект перестройки храма. В 1860 году возведение новой церкви было завершено.

Успенский храм с колокольней практически вплотную примыкал к Никольской церкви. В новом храме устроили три престола: Успения Богородицы, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского – небесного покровителя храмоздателя. Односветная зала церкви была разделена на три нефа рядами столбиков. Никитин выстроил приземистую одноярусную колокольню, в которой звонило шесть колоколов. Внутри церковь представляла собой квадратную палату с каменным полом и была отделана белым, черным и голубым мрамором. Над западным входом были устроены хоры, пройдя под которыми, прихожане попадали в просторное помещение храма.

Выходящий на улицу южный фасад украсили рельефными изображениями. Скульптурное убранство главного фасада является уникальным для Москвы, хотя довольно часто встречается на церквях Петербурга. В то же самое время в Первопрестольной столице возводился храм Христа Спасителя. Новаторские приемы той грандиозной стройки были применены и в скромной церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке. Скульптуры выполнил знаменитый скульптор Н.А. Рамазанов, который украшал храм Христа Спасителя и сделал посмертную маску Н.В. Гоголя. В скульптурах Успенской церкви впервые был применен английский портланд-цемент.

Освящал храм в 1860 году митрополит Филарет, который отметил «особенную прочность, красоту постройки и изящество отделки» церкви и сказал, что она «принадлежит к числу лучших и наиболее посещаемых молящимися церквей Москвы». Митрополит выразил благодарность Сергею Афанасьевичу за все, что он сделал для храма. Священник и прихожане просили о представлении его к заслуженной награде, но Живаго от высокой награды отказался. Вместо него золотую медаль получил его брат Иосиф Афанасьевич, который на протяжении многих лет также являлся жертвователем храма. После смерти Сергея Афанасьевича Иосиф Афанасьевич стал старостой церкви.

После Октябрьской революции 1917 года богослужения в церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке продолжались только до 1924 года. После закрытия в здании храма располагался Государственный исторический архив Московской области. Некоторое время первый этаж Успенской церкви занимали мастерские метростроя и жилая квартира. В 1955 году был полностью разрушен придельный храм Николая Чудотворца, на месте которого так ничего и не построили. В 1960-х годах на первом этаже Успенской церкви находилась московская фабрика швейных изделий, а на втором – Исторический архив архивного управления Министерства внутренних дел.

В книге П.Г. Паламарчука «Сорок сороков» сообщается: «С 1979 года исторический архив из здания был выселен, внутри проведен ремонт и открыта телефонная станция для международных переговоров. В царских вратах размещено окошко для размена монет. Главы храма и колокольни с крестами сломаны, сбит кокошник с барельефами, помещавшийся над южным фасадом, окна звона колокольни заложены». В 1992 году церковь Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке была возвращена верующим. Однако общине во главе с настоятелем отцом Владимиром Лапшиным пришлось долго бороться за свой храм. Только в 1996 году прихожанам отдали первый подвальный этаж.

В этом помещении с крысами и тараканами никогда до этого момента не было освященной церкви, а до революции там располагались дровяные склады и всевозможные подсобные помещения. Отец Владимир освятил новую церковь в честь святителя Николая – в память о разрушенном в советские годы придельном храме. Через два года общине возвратили верхнюю Успенскую церковь, а в 1999 году в праздник Отдания Успения Пресвятой Богородицы был освящен главный престол. Сегодня при храме работает приходская группа «Милосердие», которая оказывает духовную и материальную помощь бездомным, неимущим, больным и сиротам.

Церковь Успения сохранила для нас память об уникальной древней местности. Трудно поверить, что несколько столетий назад во время весенних паводков добраться с Тверской на Никитскую можно было только на лодке: вода в Успенском овраге поднималась очень высоко. За годы советской власти церковь утратила свой первоначальный облик. К счастью, на сегодняшний день храм восстановлен и вновь радует глаз. Кстати говоря, над воссозданием скульптурного убранства трудился скульптор А.П. Семынин, который работал также и над восстановлением храма Христа Спасителя. Мистическим образом наш современник повторил судьбу своего предшественника Н.А. Рамазанова.