Особенности московского хлебосольства

Даже когда Петр I сделал столичным городом Петербург, Москва по-прежнему оставалась гастрономической столицей России и до сих пор держит пальму первенства. Съестные и питейные заведения всегда считались визитной карточкой Москвы. Житель Первопрестольной мог ничего не понимать в политике или театральном искусстве, но в еде он разбирался великолепно и с легкостью мог сообщить, где можно отведать лучших расстегаев или в каком трактире подают отменный раковый суп. В трактирах заключались торговые сделки, за сытными обедами обсуждались дела государственной важности и вершились судьбы целых народов.

С древнейших времен на всех дорогах Руси располагались постоялые дворы – гостиницы, в которых можно было не только отдохнуть и переночевать, но и пообедать. Их называли также хлебосольные заезжие дворы. В Москву вело огромное количество дорог со всей России, поэтому неудивительно, что в столице и возле нее было больше всего таких заведений. На постоялом дворе стоял большой дом, в котором располагались харчевня (помещение для обедов) и комнаты для постояльцев. Кроме того, на дворе были конюшни, каретные сараи и колодец для лошадей. Здесь приезжий человек получал ночлег и еду, а также узнавал обо всех последних новостях.

В 1547 году в Москве появился первый кабак – питейное заведение на Балчуге, открытое по приказу Ивана Грозного. Примечательно, что в этом кабаке не подавали еду. Долгое время кабак оставался единственным местом, где можно было безнаказанно вкусить «дары Вакха»: изготовлять крепкие напитки на дому строго запрещалось. Поэтому кабаки в Москве пользовались популярностью, принося государству огромный доход. В XVII веке в кабаках появилась кредитная система. Даже не имея ни копейки, можно было получить вожделенный напиток. Но потом приходил час расплаты: появлялся так называемый «кабацкий голова» и требовал уплаты долга.

С тех пор количество питейных заведений в Москве непрерывно росло. В 1745 году открылся первый московский трактир. Слово «трактир» произошло от немецкого глагола «traktieren» – «угощать». К концу XVIII столетия в Москве насчитывалось несколько десятков трактиров и других съестных заведений. Государство вводило различные ограничения для посетителей. Например, женщины и лакеи не могли посещать подобные заведения. Главное отличие трактиров и кабаков заключалось в том, что в трактирах преимущественно ели, а в питейных домах – пили. В.А. Гиляровский называл трактиры первой вещью, необходимой москвичам.

В XVIII веке трактирами назывались обычные постоялые дворы, но к XIX веку так стали называть относительно дешевые рестораны, нередко объединенные с гостиницей. Как правило, в трактирах преобладали блюда русской кухни. Так что лучшие щи с кашей, блины и телячьи котлеты можно было отведать в московских трактирах. Ни один трактир невозможно представить без обширного чайного меню. В XIX веке Москва была еще и чайной столицей России. Чаще всего московские купцы ходили в трактиры: пообедать и попить чаю. Поэтому порции в трактирах были больше чем в ресторанах: с расчетом на самого прожорливого купца.

Гостей обслуживали специально обученные «половые», которых посетители подзывали к себе характерным постукиванием или резким возгласом «Челаэк!» Трактиры различались размерами, богатством интерьеров, кухней, ценами и многим другим. В богатых трактирах для гостей, помимо обеденного зала, были открыты бильярдные и комнаты отдыха, в которых они могли покурить и почитать свежую газету. Признаком роскошного трактира считался «оркестрион» – механический орган, имитировавший игру целого оркестра. Иногда слишком взыскательные посетители выбирали трактир только исходя из качества игры такого органа.

Количество трактиров в Москве поражало! К концу XIX века их было несколько сотен. У представителей каждой профессии были свои трактиры: актерские, извозчичьи, охотничьи, ювелирные и даже лакейские. Слава некоторых трактиров гремела на всю Москву. Например, на масленицу за блинами ездили в трактир Егорова: кормили здесь отлично и порции были огромные. Лучшим оркестрионом славился «Большой московский» трактир. Даже петербургская знать, чтобы полакомиться лучшим поросенком, приезжала в трактир Тестова в Охотном ряду. Это был первоклассный трактир, где не раз угощали высочайших иностранных особ.

Было время, когда в центре Москвы существовал только один ресторан – «Славянский базар». Однако в XIX веке многие московские трактиры стали ресторанами. На первый взгляд, разница между трактиром и рестораном не велика. В ресторанах помимо русской были кухни европейских государств: французская, польская, итальянская и др. Посетителей обслуживали уже не половые, а официанты во фраках, белоснежных рубашках с галстуками. К официантам гости обращались на «вы». Рестораны располагались, как правило, на окраинах Москвы: в Петровском парке, Сокольниках и других местах гуляний знати и богатых купцов.

Порции в ресторанах были меньше трактирных, а стоили зачастую дороже. Музыка в ресторанах – исключительно живая. Состоятельные москвичи приходили не только отведать суп Ризотто или судак Кольбер, но и послушать цыганский или тирольский ансамбль. Ценами трактиры и рестораны практически не отличались. В центре Москвы можно было встретить дорогой трактир и ресторан, в котором можно было сравнительно недорого поесть. К концу XIX столетия рестораны и трактиры стали настолько похожи, что даже знатоки гастрономии не могли точно сказать, к какой категории относится то или иное заведение.

Самым популярным рестораном Москвы во второй половине XIX века считался «Эрмитаж», открытый купцом Яковом Пеговым на углу Петровского бульвара и Трубной площади. Главной причиной популярности «Эрмитажа» был шеф-повар – знаменитый Люсьен Оливье. Здесь можно было встретить знать из Благородного собрания, ученых и профессоров Московского университета, знаменитых актеров, празднующих премьеру спектакля и студентов в Татьянин день. О некоторых ресторанах слагались легенды. Об интерьерах знаменитого «Славянского базара» восторженно говорили даже те, кто там ни разу не был.

В начале XX века Москва славилась ресторанными кутежами. Богатые купцы пытались перещеголять друг друга не только в количестве фабрик и лавок на Ильинке, но и в суммах денег, потраченных в ресторанах. Нередко в московских ресторанах заказывались блюда вроде «ухи из белуги, варенной на французском шампанском». Еще одним любимым ресторанным развлечением купцов был так называемый «рояль-аквариум». Любители повеселиться вместо нот клали на пюпитр сторублевые купюры и заказывали пианисту любимую мелодию, под звуки которой наполняли рояль шампанским и запускали живую рыбу.

После революции 1917 года на долгое время о роскошной ресторанной жизни Москве пришлось забыть. Гремевшие на всю Россию трактиры и рестораны были закрыты и стали использоваться для непривычных целей. В советское время в Москве появились новые символы хлебосольства. С 1930-х годов и до сих пор известен ресторан Центрального дома литераторов (ЦДЛ). Творческая интеллигенция Москвы проводила здесь часы напролет, а поэтам даже разрешалось писать стихи прямо на стенах ресторана. В 1952 году в здании бывшего ресторана «Яр» появилась гостиница «Советская» с одноименным рестораном.

С 1990-х годов в Москве началось возрождение ресторанного искусства. «Яру» вернули историческое название, и совсем недавно он отпраздновал столетний юбилей. Однако сейчас в Москве рестораны, открытые двадцать или тридцать лет назад, уже считаются «старожилами» московского хлебосольства. Часто современные московские рестораны делают акцент на исторические интерьеры и русское меню. Так что если житель столицы или турист захочет отведать традиционную кулебяку с лососем в обстановке ресторанной Москвы XIX века – нет ничего проще. Среди нескольких тысяч московских ресторанов найдется все – на самый взыскательный вкус.

Денис Дроздов