Сандуновские бани. Часть I

Взгляните ж на него. – Он в бане!
Се роскоши и вкуса храм!
Цвет роз рассыпан на диване;
Как тонка мгла иль фимиам.
(Г.Р. Державин)

Неглинная – улица уникальная. Другие магистральные московские улицы были когда-то частями крупных дорог в другие города, монастыри или подмосковные села. Неглинная проходит по руслу древней московской реки с одноименным названием. Историк Ю.А. Федосюк в книге «Москва в кольце Садовых» пишет: «Контур Неглинной улицы определяется направлением русла протекающей под землей реки Неглинной, или в просторечии Неглинки, когда-то важного притока Москвы-реки. Неглинная – это, если можно так выразиться, надречная улица. Сначала речку уложили в канал, то есть сделали для нее прочное, обложенное камнем русло.

Обмелевшая река Неглинка, скапливающая окрестные нечистоты, распространяла вокруг себя сырость и страшное зловоние. В 1818–1819 годах ее уложили в подземную трубу. На месте канала с узкими набережными образовалась обычная городская улица, на которой появились хорошие, добротные дома. В память о канале она до самого 1922 года носила название Неглинный проезд: дескать, не обычная улица, а проезд над каналом. Позднее официальное название улицы отложилось в дореволюционном московском фольклоре. «Длинный, где проезд Неглинный?» – таким насмешливым вопросом преследовали рослых людей».

Река Неглинная сыграла важнейшую роль в возникновении, становлении и развитии Москвы. Как известно, первое крепостное укрепление появилось на крутом берегу, на слиянии Москвы-реки и Неглинной. Первоначально город рос, главным образом, в восточном направлении, заполняя пространство в треугольнике между двумя главными московскими реками. Неглинная была полноводной и чистой рекой, а в своем нижнем течении еще и судоходной. По мнению известного историка И.Е. Забелина, первый каменный мост в Москве был сооружен через реку Неглинную уже в 1367 году, одновременно с возведением каменных стен Кремля.

На месте этого древнейшего моста и до наших дней сохранился Троицкий мост, соединяющий Кутафью и Троицкую башни Московского Кремля. Удивительно, реку заточили в трубу, а мост через нее существует и поныне! В нижнем течении чистейшая Неглинная была запружена, и на пруду разводились лебеди, отчего он был назван Лебяжьим. Иностранные путешественники с восхищением отмечали красоту Москвы, в том числе и благодаря Неглинке. В конце XVIII века в городе появились первые канализационные сооружения. Для Неглинной это было сродни смертному приговору. В.А. Гиляровский в книге «Москва и москвичи» рассказывает об этом:

«Неглинка была заключена в подземную трубу: набили свай в русло речки, перекрыли каменным сводом, положили деревянный пол, устроили стоки уличных вод через спускные колодцы и сделали подземную клоаку под улицами. Кроме «законных» сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные подземные стоки для спуска нечистот, вместо того чтобы вывозить их в бочках, как это было повсеместно в Москве до устройства канализации». Неглинная закончила свое «земное» существование в начале XIX века, и до сих пор течет под нашими ногами в подземном коллекторе.

На Неглинной улице – в доме № 14 – расположены знаменитые на всю Москву Сандуновские бани – своеобразный символ банного искусства России. «Баня все грехи смоет», – говорили в старину. Согласно летописям, бани были на Руси еще задолго до Крещения. Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» приводит наблюдения одного западного путешественника, который говорит, что русские «презирают непогоду, свойственную климату северному, и закаляются своей огненной баней». Татары считали, что причиной силы и отваги русских была баня, в которой русичи били себя березовыми вениками, мылись горячей водой и квасом и затем окунались в проруби.

Первые платные бани появились в Москве в начале XVII века: в годы царствования первого Романова – Михаила Федоровича. Интересно, что сначала мужчины и женщины без предрассудков парились вместе, просто расходясь по разным сторонам банного помещения. Однако потом появился специальный устав, согласно которому посещать бани одновременно мужчинам и женщинам строго запрещалось, и в банях появилось два отдельных входа, а печь при этом для удобства располагалась прямо посередине помещения. Историк банного дела Василий Никифорович Журавлев в статье «Бани древней Руси и России» приводит интересные факты:

«Баням на Руси всегда придавалось оздоровительное значение. В государственном архиве сохранилась интересная запись о том, что 11 мая 1733 года от медицинской канцелярии получено разрешение завести в Москве «лечебную баню». Хозяина этой бани строжайше обязывали «...пользовать в той бане только наружные болезни и трудных операций без ведома и совета докторского не чинить. И за труд свой цену брать настоящую и без излишеств, дабы на него жалоб не происходило». Немаловажно подчеркнуть в этом историческом, интересном для нас трактате, что при посещении бани «...запрещено держать горячие вина, водки и всякий заповедный напиток».

История Сандуновских бань, построенных на берегу реки Неглинной, начинается в конце XVIII века. В то время хотя бы одна баня стояла на берегу почти каждой московской реки, чтобы разгоряченные паром посетители могли и зимой, и летом окунаться в холодную воду и возвращаться обратно в парилку. Свое название Сандуновские бани получили по имени известного актера екатерининских времен Силы Николаевича Сандунова. Он был женат на певице Елизавета Семеновне Урановой, которая так пленила государыню-императрицу своим пением, что та, очарованная талантом артистки, подарила Урановой дорогие бриллиантовые украшения.

Как раз на вырученные с продажи императрициного подарка деньги Сила Николаевич купил землю на берегу Неглинки. До этого бани Сандунова располагались в районе современной Театральной площади на той же реке. Сила Николаевич был потомком грузинских дворян, получил хорошее образование. Сандунов стал первым русским комиком и неподражаемо играл роли плутоватых слуг и подьячих, превосходно видоизменяя один и тот же тип. Он играл на петербургской и московской сценах. В устах Сандунова тяжелые и неповоротливые остроты старинных комиков точно преображались. Казалось, будто они сейчас только у него родились.

Его жена Елизавета Семеновна считалась одним из лучших меццо-сопрано своего времени. Она окончила Петербургское театральное училище и играла в Эрмитажном театре. Уранова была известна и как драматическая актриса. Особенность оперного репертуара заключалась в том, что в большинстве случаев в спектакли вводился драматический элемент, поэтому от артистов требовалось умение не только петь, но и играть. В 1794 году супруги переехали в Москву. Лучшей ролью Елизаветы Семеновны на сцене была Настасья в опере «Старинные святки». Сандуновы быстро сделались любимцами московской публики, пока Сила Николаевич не оставил театр ради… бань.

Денис Дроздов