Дом писателей в Лаврушинском. Часть I

Лаврушинский переулок. Каждый, кто хоть раз был в Москве, непременно приезжал сюда. Здесь находится один из символов столицы – Третьяковская галерея. Лаврушинский переулок получил свое название по фамилии купеческой вдовы Анисьи Матвеевны Лаврушиной, которая в далекие времена Екатерины II владела одним из домов в переулке, вернее тупике. В XVIII веке Лаврушинский переулок назывался Хохловой улицей и не доходил до Толмачевского переулка (тогда Николаевской улицы). Лишь в начале 1770-х годов Лаврушинский был пробит до Толмачевского, и на перекрестке выстроена усадьба Демидовых.

Одно из самых интересных зданий Лаврушинского переулка фасадами выходит в сквер с фонтаном «Вдохновение». Это знаменитый писательский дом, построенный в 1937 году архитектором И.И. Николаевым и достроенный в 1948-1950 годах. «Выдающийся театральный критик, литературовед, писатель, публицист Юзеф Ильич Юзовский жил в этом доме с 1947 по 1964 год», – гласит надпись на мемориальной доске. Это единственная памятная доска, установленная здесь. Но если отметить табличками всех известный людей, в разное время живших в этом доме, нижний его этаж будет похож на неведомого зверя с чешуей.

С этим домом связаны имена М.И. Алигер, А.Л. Барто, И.А. Ильфа и Е.П. Петрова, Э.Г. Казакевича, В.П. Катаева, А.С. Макаренко, К.Г. Паустовского, Н.Ф. Погодина, Р.С. Сефа, К.А. Федина, И.Г. Эренбурга и многих, многих других. Всего около ста известных имен! Потомки писателей, живущие в этом доме до сих пор, и простые жильцы каждый год добиваются права повесить мемориальные доски в честь бывших знаменитых владельцев. Но власти почему-то не желают этим заниматься. Кстати, чтобы установить памятную доску Ю.И. Юзовскому, его ученикам пришлось целых двадцать пять лет обивать пороги всевозможных государственных учреждений.

Дом № 17 по Лаврушинскому переулку – типичное для советского времени многоэтажное жилое здание. Выделяется в нем разве что облицованный черным полированным камнем портал, над которым расположены четыре балкона длиной в два окна. Если смотреть на Дом писателей со стороны Лаврушинского переулка, кажется, что правая его часть завершена выступающим за красную линию башнеобразным объемом, но это лишь зрительный обман. Другие архитектурные особенности определить трудно. Но здание это столько раз становилось героем произведений литературы и мемуаристки, что и некоторые древнейшие строения Москвы могут ему позавидовать.

Строительству дома №17 предшествовало создание в 1934 году Союза писателей СССР. «Союз советских писателей ставит генеральной целью создание произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающих великую мудрость и героизм партии. Союз советских писателей ставит своей целью создание художественных произведений, достойных великой эпохи социализма», – сказано в уставе Союза. И.В. Сталин задумывал объединить писателей не только идеологически и бюрократически, но и территориально, поселив их в одном здании.

Изначально Сталин планировал создать целый писательский город, но ограничился строительством одного большого дома в Лаврушинском и дачного поселка Переделкино. До строительства дома писателей в Замоскворечье в Москве появился кооперативный дом в Нащокинском переулке близ Арбата. Это был один из первых опытов селить советских писателей в одном месте. Многие жильцы из Нащокинского переулка перебрались в конце 1930-х годов в Лаврушинский. Кроме того, сюда стали переезжать писатели из флигелей знаменитого дома Герцена на Тверском бульваре, литературного общежития на Покровке и других мест.

В распоряжении привилегированных жителей Дома писателей были собственные столовые, поликлиники, больницы и прочие радости жизни. Квартира в Лаврушинском стала показателем признания и литературной славы, по крайней мере, в кругах высшего руководства Союза писателей и страны в целом. Житель дома Б.Л. Пастернак писал грузинскому поэту. Н.А. Табидзе: «Одни, живущие скромно и трудно писатели в Нащокинском переулке, Бог знает как хвалят, другие, как блестящие жители Лаврушинского находят, что я себя потерял или намеренно отказываюсь от себя, что я ударился в несвойственную мне бесцветность или обыкновенность».

Все литераторы понимали, что значит иметь квартиру в Лаврушинском, и стремились ее получить. М.А. Булгаков просто мечтал жить в Доме писателей. Но его мечта не осуществилась, несмотря на все просьбы Михаила Афанасьевича. Одним из самых ревностных гонителей Булгакова в 1930-х годах был критик Осаф Семенович Литовский – начальник Главного репертуарного комитета и один из руководителей Народного комиссариата просвещения РСФСР. Литовский запрещал к постановке пьесы Булгакова. Сам литературный функционер жил в Лаврушинском переулке. В двадцать первой главе романа «Мастер и Маргарита» описывается полет Маргариты:

«Маргарита вылетела в переулок. В конце его ее внимание привлекла роскошная громада восьмиэтажного, видимо, только что построенного дома. Маргарита пошла вниз и, приземлившись, увидела, что фасад дома выложен черным мрамором, что двери широкие, что за стеклом их виднеется фуражка с золотым галуном и пуговицы швейцара и что над дверьми золотом выведена надпись: «Дом Драмлита». Маргарита щурилась на надпись, соображая, что бы могло означать слово «Драмлит». Маргарита вошла в подъезд, толкнув дверью удивленного швейцара, и увидела рядом с лифтом на стене черную доску, а на ней выписанные белыми буквами номера квартир и фамилии жильцов.

Венчающая список надпись: «Дом драматурга и литератора» заставила Маргариту испустить хищный задушенный вопль. Поднявшись в воздух повыше, она жадно начала читать фамилии: Хустов, Двубратский, Квант, Бескудников, Латунский... «Латунский! – завизжала Маргарита. – Латунский! Да ведь это же он! Это он погубил мастера»… «Да, по гроб жизни должен быть благодарен покойному Берлиозу обитатель квартиры № 84 в восьмом этаже за то, что председатель МАССОЛИТа попал под трамвай, и за то, что траурное заседание назначили как раз на этот вечер. Под счастливой звездой родился критик Латунский. Она спасла его от встречи с Маргаритой, ставшей ведьмой в эту пятницу!»

Все сходится: восемь этажей, черный мрамор, широкие двери, загубленная карьера. Получается, Маргарита прилетела именно в Дом писателей, и вероятнее всего, в квартиру Литовского. Критика дома не оказалось. Залетев в окно восьмого этажа, Маргарита устроила форменный разгром в квартире Латунского-Литовского, орудуя тяжелым молотком. «Нагая и невидимая летунья сдерживала и уговаривала себя, руки ее тряслись от нетерпения. Внимательно прицелившись, Маргарита ударила по клавишам рояля, и по всей квартире пронесся первый жалобный вой. Исступленно кричал ни в чем не повинный беккеровский кабинетный инструмент.

Клавиши на нем провалились, костяные накладки летели во все стороны. Со звуком револьверного выстрела лопнула под тяжелым ударом молотка верхняя полированная дека… Маргарита ведрами носила из кухни воду в кабинет критика и выливала ее в ящики письменного стола. Потом, разломав молотком двери шкафа в этом же кабинете, бросилась в спальню. Разбив зеркальный шкаф, она вытащила из него костюм критика и утопила его в ванне. Полную чернильницу чернил, захваченную в кабинете, она вылила в пышно взбитую двуспальную кровать в спальне. Разрушение, которое она производила, доставляло ей жгучее наслаждение».