Наш экскурсовод Даниил Давыдов сводил корреспондентов «Комсомольской правды» в подземную реку Чуру

Москва подземная: корреспонденты «КП» спустились в коллектор и отправились на поиски старины

Что из этого вышло, читайте в репортаже.

Мы стоим на улице Новочеремушкинской и, словно подводники, готовимся к погружению. Мы – это диггеры из отдела архитектурных подземных исследований ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры). Фотокор «КП» Миша Фролов. И я. Перед нами устрашающе зияет открытый колодец. Из черной дыры, если присмотреться, идет легкий пар. Прохожие не обращают на нас никакого внимания. Хотя и мы без оранжевых жилетов (в них вполне сошли бы за сотрудников «Мосводостока»). «Главная задача экспедиции – отыскать кирпичи с дореволюционными фамильными клеймами, – говорит мне вдогонку руководитель всей нашей группы Даниил Давыдов. – Это могут быть какие-то буквы (например, инициалы хозяина завода). Или его фамилия. При царе такие вещи делались вручную».

Половина моего тела была уже под землей. Я очень боялся застрять в колодце и таким образом сорвать экспедицию. Но справился. И уже через минуту мы с Мишей сидели на корточках в бетонной трубе. Долго передвигаться таким образом невозможно, потому что ноги затекают. Ползти тоже не очень-то комфортно, ибо в коллекторе воды по щиколотку. Пытливый фотокор загуглил название улицы и выяснил, что она была образована в середине прошлого века. Тогда откуда здесь взяться старине?

– Первый коллектор прокладывали еще при царе, – пояснил Даниил. – Он выходил в открытое русло реки Чура, которую впоследствии всю спрятали под землю. В советское время этот коллектор реконструировали.
– А откуда стало известно о кирпичах?
– Знакомые коммунальщики рассказали.
Я уткнулся в отсыревший свод, сложенный из красного кирпича. На одном из них красовался розоватый гриб на тонкой ножке. Интересно, съедобный? Никаких инициалов не было. Тогда мы решили выбраться на свободу и спуститься в магистральный коллектор (он уже метра три высотой, а это значит, что можно спокойно шлепать, а не топтаться гусиным шагом).
– Мы придем опять к этой трубе, – пояснили диггеры, – только с другой стороны.
Интересные ощущения испытываешь, когда снова оказываешься на поверхности земли. После тягостной тьмы, рассекаемой фонариками. Сырости. И затхлого воздуха. Словно я не пятнадцать минут там провел, а пятнадцать лет. Профессиональные диггеры, в команду которых мы попали, обычно спускаются под землю с конкретной целью. Перед этим они изучают архивные документы, копаются в краеведческих справочниках. Устанавливают, кто строил коллектор, в каком году. Мало кто знает, что в Москве 160 подземных речушек! И у каждой своя история.

– Мы сейчас проводим работу по признанию одного из русел Неглинки памятником архитектуры федерального значения, – рассказал мне диггер с двадцатипятилетним стажем Геннадий Виноградов. – Увы, но пока безуспешно. Нет организации, которая превратила бы этот коллектор в общедоступный городской музей. Речь идет об участке под Цветным бульваром. Именно по нему когда-то ходил знаменитый репортер Гиляровский. В Вене, Праге, Париже такие подземные музеи - обычная практика.
Тем временем мы уже шли по реке Чуре в огромном коллекторе под улицей Профсоюзная. Несмотря на то, что до нее метров восемь-девять, внизу слышно, как дребезжат трамваи. Почва резонирует. И кажется, что они совсем рядом. Мишка шел в резиновых сапогах, купленных накануне в магазине «Смешные цены» (за 300 рублей). И кое-где был близок к тому, чтобы зачерпнуть голенищем воды. Я же был в резиновых армейских бахилах по колено (отличная вещь). На одном из участков из боковой трубы бил водопад, который, как на реке Ниагаре, пенился у основания.
– Ровно над нами находится заправка, – сообщил Даниил Давыдов, стараясь перекричать поток воды. – Этот сброс ни с кем не согласован. Вся эта химия попадет в Москву-реку.

Еще чуть дальше мы встретили огромного паука. Размером с московскую сторожевую собаку. К счастью, насекомое было нарисовано битумом на стене. По словам диггеров, это тоже проблема. Граффити наносят не только в относительно свежих коллекторах (50-60-е годы прошлого века), но и в тех, которые представляют историческую ценность.

«Правда, теперь с этим стало построже, – говорит Геннадий Виноградов. – А раньше любая труба была как проходной двор. Даже в тоннели метро можно было залезать. Сейчас это строго запрещено. Везде решетки и сигнализация». В итоге, мы нашли только два кирпича. Они валялись в трубе и, вероятно, не имеют отношения к коллектору. На одном из них выбиты две буквы (то ли наши, то ли латинские) «АС», на втором написано – «tent». Что это такое и откуда, предстоит выяснить уже на земле.