Пять главных достопримечательностей Марьиной Рощи

Мариинская больница (ул. Достоевского, 4) – одна из самых значимых построек русского классицизма не только в этом районе, но и во всей Москве. Строительство больницы на Новой Божедомке (сейчас улица Достоевского) началось в 1803 году по заказу вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Сюда привозили пациентов без учета чина и звания – здесь лечили представителей низших слоев общества, что, впрочем, не помешало возвести эффектное здание. Автором проекта стал архитектор Иван Жилярди, построивший в Москве немало и особняков, и общественных зданий (например, корпус Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова на Моховой).

При проектировании больницы Жилярди пользовался чертежами зодчего XVIII века Джакомо Кваренги. Интересный момент: в Санкт-Петербурге на Литейном проспекте есть Мариинская больница, очень похожая на московскую. Есть предположение, будто сходство объясняется тем, что петербургская больница построена по тем же чертежам Кваренги, то есть, по сути, это один проект. Нужно иметь в виду: то, что мы видим сейчас, – не первозданный облик больницы. Здание достраивалось и перестраивалось несколько раз, здесь появлялись домовые церкви. Конечно, говоря о Мариинской больнице, всегда вспоминаешь о русской литературе.

С этим зданием литература действительно крепко связана – здесь 11 ноября 1821 года родился Федор Достоевский. Отец будущего писателя работал в ней лекарем в женском отделении, и семья Достоевских жила в квартире во флигеле при больнице. Сегодня в нем открыт Музей Достоевского, а перед зданием расположен памятник писателю, созданный еще до революции Сергеем Меркуровым. Скульптура эта в 1918 году в рамках реализации плана монументальной пропаганды была установлена на Цветном бульваре, а в 1936 году во время реконструкции бульвара ее перенесли сюда, к месту рождения писателя. Кстати, позировал для этой скульптуры Меркурову Александр Вертинский.

Московское инженерное училище (Минаевский пер., 2), ставшее Московским государственным университетом путей сообщения, было основано по приказу Николая II в 1896 году, но собственное здание получило чуть позже. До этого занятия проходили там, где сейчас расположен магазин Елисеева, – на Тверской улице. В 1898 году было отстроено несколько корпусов по проекту архитектора Иеронима Китнера: первый, химический, библиотечный и корпус, который теперь нумеруется как шестой (раньше здесь размещалось общежитие для студентов и преподавателей). Здания выглядят весьма представительно: эклектика с явными элементами неоклассики.

Первый корпус, который смотрит на Бахметьевскую улицу, – старая постройка, дореволюционная. Корпуса, выходящие на противоположную сторону, построены уже в 1930-е, 1940-е и 1950-е годы по проектам архитектора Ивана Фомина, который много работал с наркоматом путей сообщения. Сегодня Российский университет транспорта – одно из крупнейших по площади учебных заведений не только Москвы, но и всей страны. В этом МГУПС уступает только МГУ. Так было и в дореволюционные, и в советские времена. Это вуз с богатой историей. Здесь преподавали химик Иван Каблуков, физик Александр Эйхенвальд, математики Сергей Чаплыгин и Николай Жуковский.

В советские времена училище носило имена политических деятелей той эпохи – Иосифа Сталина и Феликса Дзержинского. Сейчас, насколько мне известно, ему возвращено имя императора Николая II. Поскольку первое образование я получала в университете путей сообщения, могу рассказать немного и о внутреннем устройстве. В старом здании существует очень замысловатая система переходов, и ни один сентябрь не обходится без стаек растерянных первокурсников, которые не могут найти какую-нибудь аудиторию, например, номер 1542. Помните фильм «Чародеи»? Фраза «Кто так строит?!» – это о здании МГУПС и его перепадах этажности, запутанных переходах.

Среди памятников раннесоветской архитектуры, которыми богата Марьина Роща, я хотела бы выделить Бахметьевский гараж (ул. Образцова, 19а), построенный по проекту Константина Мельникова. В 1925 году Москва закупила в Великобритании двадцать четыре автобуса «Лейланд» (к 1927 году их было уже сто тридцать). Это был новый вид транспорта – раньше в Москве не было ни одного автобуса. И конечно, гаражей, способных их разместить, поэтому британские автобусы квартировали буквально где придется – и в каретных сараях, и в каких-то складских помещениях. В итоге московское коммунальное хозяйство выкупило участок земли на Бахметьевской улице (сейчас – Образцова).

Для строительства гаража в 1926 году были привлечены Константин Мельников и Владимир Шухов. В гараже была впервые в стране реализована новая технологическая схема парковки – так называемая прямоточная, при которой автобусу не нужно двигаться задним ходом ни при въезде, ни при выезде. Мельникову пришлось доказывать прогрессивность этой схемы по сравнению с круговой, использовавшейся в железнодорожных депо с ХIХ века. Бахметьевский гараж – конечно, уникальное здание. Снаружи он смотрится достаточно приземистым, но если войти внутрь, это огромное, просторное помещение производит сильное впечатление.

Здесь нужно сказать спасибо Шухову: он придумал для гаража уникальную систему перекрытий – на площади восемь с половиной тысяч квадратных метров использовано всего восемнадцать тонких опор, из-за чего пространство выглядит таким воздушным. К 1990-м годам парк автобусов вывезли, и гараж пришел в абсолютный упадок. В начале 2000-х годов провели замечательную реконструкцию в связи с открытием в здании музея современного искусства «Гараж». В частности, были восстановлены шрифтовые композиции «Бахметьевский автобусный парк». Сегодня здание использует Еврейский музей и центр толерантности – здесь проходят замечательные выставки и лекции.

Гараж «Интуриста» (ул. Сущевский Вал, 33) – еще одно знаменитое творение Константина Мельникова. На стыке 1920-х и 1930-х годов в Москву хлынул поток иностранцев. В связи с этим появилась необходимость в гараже для транспорта новой организации «Интурист», которая работала с иностранными делегациями. Насколько мне известно, это здание используется по прямому назначению и сегодня. Одно время здесь размещались машины МЧС. Гараж «Интуриста», пожалуй, последняя реализованная работа великого архитектора Мельникова (1932-1934 годы).

Он здесь занимался не столько технической стороной, как при проектировании Бахметьевского гаража, где разрабатывал схему парковки, сколько внешним видом здания. Получилось интересно: попытка приспособить стиль ар-деко к советским нуждам. Фасад рассекает стеклянная поверхность – стилизованное колесо, ленты (кстати, здесь должен был появиться и макет автомобиля). К сожалению, по первоначальному проекту Мельникова была построена только правая часть. Если посмотреть на гараж, стоя на Сущевском Валу, сразу видно: тяжеловесная левая часть, достроенная позже, вступает в диссонанс с легкой авангардистской правой.

Жилой городок рабочих (ул. Сущевский Вал, 14/22) – это один из подобного рода комплексов, построенных в Москве в конце 1920-х годов. Проект, разработанный архитектором Борисом Блохиным, изначально состоял из семи корпусов. Сейчас их осталось шесть. Они расположены вдоль воображаемой оси, которая протягивается от Сущевского Вала к Вадковскому переулку, и образуют сложную систему дворов. В центре этой геометрической композиции стоит памятник Сергею Кирову. Поставлен он был здесь не сразу, а в 1934 году – после смерти Кирова. Сначала городок назывался Сущевка, а после установки памятника стал жилым рабочим городком имени Кирова.

Большая, кстати, редкость, что памятник советскому государственному и политическому деятелю до сих пор сохранился, более того – здесь регулярно появляются свежие цветы. Что касается жилых корпусов, они являются типичным образчиком раннесоветского домостроения с использованием типовой секции Моссовета. Но в отличие от многих рабочих городков они немного декорированы внешне. Корпус, который выходит на Сущевский Вал, имеет П-образную форму и как бы закрывает двор от шумной улицы. Он украшен аркой и перерезан декоративными поясками. Есть завышенные и заниженные объемы в дворовых корпусах комплекса.

Были применены разные фактуры отделки – штукатурка «под шубу» и гладкая. Во дворах до сих пор можно найти детали, характерные для 1920-х, – две огромные трубы котельных, которые примыкают к жилым корпусам. Когда эти дома строились, не было никакого центрального отопления, а была котельная, которая обслуживала квартал. Сегодня она не работает, а трубы служат напоминанием о недавних временах, когда все было совсем иначе. А вообще это довольно уютное пространство — и дворы, и сами жилые корпуса внутри. Мне доводилось бывать в здешних квартирах, и я могу сказать, что даже по сегодняшним временам планировка в них очень хорошая.

Татьяна Воронцова

Статья была написана для официального сайта мэра Москвы