Литературные места Патриарших прудов

В народе всю местность нынешнего района Патриарших прудов называли Козихой или Козьим болотом. Отсюда вытекали ручей Черторый, а также притоки реки Пресни – речки Бубна, образовавшая пруды на территории зоопарка, и Кабаниха. Благодаря влажной почве в этой местности издавна развивалось огородничество и еще в конце XVIII века часто встречались пустыри с огородами. До нашего времени сохранился единственный свидетель когда-то многочисленных здесь озерков, прудов и речек – Патриарший пруд. Свое происхождение он ведет от прудов, устроенных в 1680-х годах патриархом московским Иоакимом на Козьем болоте, в своей Патриаршей слободе.

С конца XIX века каждую зиму на Патриаршем пруду заливали каток. Этот каток успешно конкурировал с соседним – знаменитым пресненским катком. Во всяком случае, окрестные жильцы предпочитали ходить именно сюда. Сестра М.И. Цветаевой, Анастасия, об этом вспоминала: «На катке все так же гремит военный оркестр из раковины-будки и пар идет от ртов, дующих в золотые трубы, и пар струйками проносится от пролетающих конькобежцев, согнутых в три погибели, почти касающихся рукой льда (верней, черной палочкой кожаных коньковых чехлов, зажатой в руке). Их ноги в черном трико летят, как раскинутые крылья ласточек, почти невесомо скользит надо льдом тело».

Важная составляющая истории Патриарших прудов – литературная. Пройдемся по некоторым адресам. Первая остановка – Трехпрудный переулок, дом 8. Этот переулок – одно из памятных литературных мест Москвы, связанное с биографией М.И. Цветаевой. Она родилась в доме № 8 (к сожалению, он не сохранился), построенном к 1838 году и перешедшем к ее отцу И.В. Цветаеву как приданое его первой жены – дочери историка Д.И. Иловайского Варвары Дмитриевны. Сам Цветаев, известный искусствовед, основатель Музея изобразительных искусств, прожил здесь до своей смерти в 1913 году. Трехпрудный дом (как его называли) был построен по типовому проекту особняков.

Вот как о том доме писала сестра поэтессы Валерия: «В доме одиннадцать комнат, за домом зеленый двор в тополях, флигель в семь комнат, каретный сарай, два погреба, отдельная кухня. От ворот, через весь двор, к дому и кухне шли дощатые мостки... Жил тогда у нас дворник Лукьян... Он завел во дворе себе уток... У ворот наших стоял столетний серебристый тополь... С улицы дом казался одноэтажным». Или другая сестра, Анастасия: «С улицы – одноэтажный, деревянный, крашенный коричневой краской, с семью высокими окнами, воротами, над которыми склонялся разлатый серебристый тополь. Мы входили в зеленый двор, мостки вели к полосатому, красному с белым парадному…»

Сама же Цветаева не писала о доме – она складывала ему гимны. «Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном, превратившийся теперь в стихи». «Прыжками через три ступени взбегаем лесенкой крутой в наш мезонин – всегда весенний и золотой». «Был заповедными соснами в темном бору вековом прежде наш домик любимый. Нежно его берегли мы, дом с небывалыми веснами, с дивными зимами дом». «О, как солнечно и как звездно начат жизненный первый том, умоляю, пока не поздно, приходи посмотреть наш дом!.. В переулок сходи Трехпрудный, в эту душу моей души». По описанию, это было «феодальное владение», где росли тополя, акации, стояла будка с собакой.

Дом был, что называется, с атмосферой. В первую очередь, конечно, комната самой Марины Ивановны – «комната с каюту, по красному полю золотые звезды (мой выбор обоев: хотелось с наполеоновскими пчелами, но так как в Москве таковых не оказалось, примирилась на звездах), к счастью почти сплошь скрытые портретами Отца и Сына – Жерара, Давида, Гро, Лавренса, Верещагина – вплоть до киота, в котором Богоматерь заставлена Наполеоном, глядящим на горящую Москву. Узенький диван, к которому вплотную письменный стол. И все». В этом доме появляются первые стихи. «Ты лети мой конь игривый через леса через поля и потрясывая гривой ты неси меня туда».

В этом доме Цветаева начинает писать взрослые серьезные стихи, и первый сборник «Вечерний альбом» относит в типографию Левенсона, которая располагалась пососедству. Книга была отмечена положительными отзывами. Во время первой мировой войны брат Цветаевой, Андрей, передал дом под лазарет, а в годы гражданской войны деревянный дом разобрали на дрова. В 1926 году на его месте началось строительство жилого дома для кооператива «Творчество» по проекту архитектора М.Е. Приемышева. Этот дом в 1948 году был надстроен, а фасад по новой тогда моде «обогащен» декоративными деталями (архитектор Д. Д. Булгаков). Как пророчески писала Цветаева:

Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды
Грузные, в шесть этажей...

Давайте теперь подойдем к дому № 12 по Спиридоньевскому переулку. В строении, находящемся во дворе этого дома, в 1906-08 годах жила семья поэта В.В. Маяковского, уехавшая из Грузии после безвременной и неожиданной смерти отца, заразившегося от укола пальца булавкой. Сестра Маяковского вспоминала: «Мы сняли квартиру с центральным отоплением (больше всего боялись замерзнуть)... Это был обычный дом-коробка, во дворе, удобный для эксплуатации. Двор разделялся на ряд узких коридоров, покрытых асфальтом». Возможно, впечатление от жизни в этих ущельях домов близ Патриарших отразилось в знаменитом стихотворении Маяковского «Я»:

Кричу кирпичу,
слов исступленных вонзаю кинжал
в неба распухшего мякоть...

Следующая остановка – Малый Козихинский переулок, дом 12. Этот дом был построен в 1914 году по проекту архитектора В.Д. Глазова – востребованного архитектора Серебряного века. В доме находилась квартира адвоката В.Е. Коморского, у которого часто бывал великий русский писатель М.А. Булгаков. Описание квартиры, где проходили литературные встречи «на Козихе», есть в знаменитом фельетоне «Москва 20-х годов». Здесь в начале 1920-х годов собирался своего рода литературный клуб, который часто посещали писатели Ю.К. Олеша, В.П. Катаев, Ильф и Петров и многие другие. Здесь в мае 1923 года литераторы встречали приехавшего из Берлина А.Н. Толстого.

И сами Патриаршие пруды неоднократно упоминаются в литературе. Так, Л.Н. Толстой в рассказе «Святочная ночь» описывает поездку к цыганам: «Вдруг сани остановились... Налево от него виднелось большое для города пустое, занесенное снегом место и несколько голых деревьев... «Что, мы за городом? – спросил он у кучера. – Никак нет, евто Патриарши пруды, коли изволите знать, что подле Козихи». Г.П. Данилевский селит здесь княгиню Шелешпанскую в романе «Сожженная Москва». Булгаков начинает роман «Мастер и Маргарита» в этих местах: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина».

Именно здесь и происходит завязка сюжета романа, и Берлиоз опадает под трамвай. Здесь на выходе с пешеходной зоны Патриарших в 1920-30-х годах стояла вертушка, чтобы извозчики не заезжали. Версия о трамвайной линии в районе Патриаршего пруда была доказана сотрудниками Булгаковского дома. Сейчас около бывшего Патриаршего пруда уютный сквер, где стоит один из самых оригинальных московских памятников. Это статуя знаменитого баснописца И.А. Крылова в сопровождении двенадцати героев его замечательных басен. Памятник – работа скульпторов А.А. Древина и Д.Ю. Митлянского и архитектора А.Г. Чалтыкьяна – был открыт 17 сентября 1976 года.

Казалось бы, Патриаршие пруды – одно из самых «булгаковских» мест в Москве, однако памятник Крылову есть, а Булгакову – нет. Идея поставить памятник появилась еще в конце 1990-х годов, но он не утроил общественность. Конкурс на проект памятника Булгакову московское правительство объявило еще в далеком 1998 году. Выиграл его, наверное, самый спорный и плодовитый скульптор Москвы (после З.К. Церетели, разумеется) – А.И. Рукавишников. Он известен москвичам благодаря памятникам М.А. Шолохову на Гоголевском бульваре, Ф.М. Достоевскому возле библиотеки имени Ленина и Ю.В. Никулину, выходящему из машины напротив цирка на Цветном бульваре.

Согласно проекту Рукавишникова, памятник Булгакову на Патриарших прудах должен был быть расположен вдоль аллей, параллельных Малой Бронной и Большому Патриаршему переулку. Именно в этом месте Патриарших прудов пили Бездомный с Берлиозом абрикосовую и встретили Воланда. Памятник, по аналогии с романом, должен был включать в себя три линии: московскую, ершалаимскую и мистическую. За ершалаимскую линию отвечал Иешуа, который должен был идти по воде возле руинированной колоннады. Круг диаметром десять метров не должен был замерзать даже зимой. Предполагалась также луна, которую бы имитировал прожектор, врезанный в газон.

Близ Патриарших прудов есть еще одно булгаковское место – доходный дом Вешнякова (Малая Бронная улица, 32). Здесь, в квартире № 24, жили знакомые Булгакова – семейство Крешковых, ставшие прототипами героев рассказа «Спиритический сеанс». Дом – редкий пример высокого шестиэтажного жилого здания, выстроенного в неорусском стиле. Это одна из лучших работ известного московского зодчего И.Г. Кондратенко. Принципы пластического решения фасада дома роднят его с постройками северного модерна и архитектурными эстетическими приемами средневековья. Центр выделен арочным порталом и подчеркнут тремя эркерами третьего этажа.

Высокие дома по Малому Патриаршему переулку обрамляют юго-западную сторону пруда. Из них следует отметить дом № 5 с оригинальными балконными нишами, украшенными росписями. Дом был построен в 1930-е годы архитектором В.Н. Владимировым. Ранее тут стоял небольшой домик, где жила пианистка Е.А. Бекман-Щербина. Ее муж – автор самой известной новогодней детской песенки «В лесу родилась елочка...», написанной для дочери на слова Р.А. Кудашевой. В 1905 году Бекман-Щербина записала музыку, так как автор «был на тот счет неграмотным», и песенка обрела бессмертие. Автор слов до 1941 года не знала о том, что ее слова положены на музыку.